Соглашение о постройке во Франции четырех (по схеме 2+2)
универсальных десантных кораблей типа «Мистраль» для ВМФ России стало
самым крупным и самым громким «импортным» контрактом Министерства
обороны России. Контракт подвергается уничтожающей критике в российских
СМИ, вместе с тем внятных объяснений о том, зачем эти корабли нужны
флоту, очень мало. Не пытаясь заменить собой пресс-службы МО и ВМФ,
редакция, тем не менее, постарается обосновать эту сделку.
© warsonline.info
Нужны ли России и её флоту универсальные десантные корабли (УДК)[1]
типа «Мистраль»? Да, но только в том случае, если этот проект будет не
простой покупкой нескольких кораблей, а реальным толчком к развитию
отечественного судостроения, морской авиации, морской пехоты и флота.
Построим сами?
Часто звучат заявления о том, что «Мистрали» являются не более чем
«гражданскими паромами», приспособленными к военным целям, и
отечественная судостроительная промышленность может легко строить
аналогичные корабли самостоятельно. Таким образом, полагают критики
«Мистраля», вместо сделки с Францией следовало просто заказать
разработку и строительство УДК российским предприятиям.
Опыт строительства «новейшего» российского большого десантного
корабля (БДК) пр. 11711 «Иван Грен», которое ведётся с 2004 г. позволяет
усомниться в столь оптимистичных заявлениях. Стоит отметить, что ПСЗ
«Янтарь», где строится БДК, является одним из наиболее продуктивных
отечественных судостроительных заводов. На нём успешно реализуется
программа строительства фрегатов пр.11356 для индийского и российского
флотов. Строительство же головного БДК пр.11711 затянулось почти на
десятилетие. Напомним, что строительство первых двух «Мистралей» заняло
все лишь около трёх лет, а сдача первых двух УДК для ВМФ России должна
произойти в 2014-2015 г. Поводов сомневаться в способности французских
предприятий построить УДК для ВМФ России в установленные сроки пока нет.
Министерство обороны и ВМФ неоднократно пересматривали проект «Ивана
Грена». Финансирование строительства корабля шло с перебоями, а решение
всё же достроить его принято скорее из нежелания потерять впустую те
ресурсы, которые уже затрачены на проект, чем из реальной потребности
военных в подобном корабле. Сама возможность отечественных
проектно-конструкторских бюро разработать проект современного корабля
класса, который никогда ранее в России не строился, а судостроительных
предприятий осуществить его строительство вызывает серьёзные сомнения.
Замначальника Главного штаба ВМФ контр-адмирал Василий Ляшок заявлял,
что если бы Россия решила строить УДК самостоятельно, то флот получил бы
корабли лишь спустя восемь лет после старта проекта [2]
. При этом подобную оценку следует считать также достаточно
оптимистичной. Одной из главных проблем стало бы согласование требований
Минобороны и флота с конструкторами корабля. Скорее всего, на выходе
был бы некий отретушированный вариант так и нереализованного «Ивана
Таравы» увешанный ударным оружием. В случае с «Мистралями» удалось
обойтись готовым французским проектом, в который были внесены
сравнительно небольшие изменения и дополнения [3] .
Представим на секунду, что «Мистрали» действительно являются не более
чем «гражданскими паромами» и сами по себе не содержат (что неверно)
никаких полезных отечественному судостроению технологий. Даже в этом
случае проект окажется весьма полезным для отечественной промышленности.
Строительство современного корабля это не только сами технологии
создания и проектирования корпуса и «начинки», в том числе
крупноблочного строительства, с чем, как известно, у российского
судостроения сохраняются определённые сложности. Создание современного
корабля это ещё и технологии управления проектом и бизнес-процессами,
налаживание системы взаимодействия с поставщиками и субподрядчиками,
обеспечение логистики и т.д. Все эти направления в отечественном
судостроении, несмотря на некоторые позитивные тенденции, которые стали
заметны в последние годы в деятельности ОСК, пока что ещё развиты
достаточно слабо. Проект «Мистралей» следует использовать, как ценную
возможность получить эти технологии и обучить им, при содействии
французской стороны, отечественных судостроителей. Немаловажным будет и
обучение военных экипажей российских УДК, которое должно быть обеспечено
в ходе реализации данного проекта [4] .
Не только корабли
Важнейшим положительным следствием закупки «Мистралей» станет мощный
толчок развитию десантно-высадочных средств и палубной авиации.
Во-первых, вместе с «Мистралями» должны быть закуплены новейшие французские десантно-высадочные катера (ДВК) катамаранного типа L-Cat[5]
с регулируемой по высоте грузовой палубой, которые сочетают высокую
скорость, грузоподъёмность и маневренность. Планируется приобрести не
менее двух ДВК на каждый «Мистраль». Данные ДВК не имеют отечественных
аналогов, а очевидным свидетельством их высоких характеристик и
универсальности является тот факт, что ВМС и Корпус морской пехоты США
всерьёз рассматривают возможности закупки L-Cat для обновления
существующего парка ДВК. Кроме того, скорейшее получение флотом УДК
будет дополнительным стимулом для разработки новой боевой машины морской
пехоты, которая уже идёт в рамках НИР Платформа-БММП[6] .
Во-вторых, учитывая, что авиагруппа каждого УДК типа
«Мистраль» включает 16 вертолётов, флот должен получить (с учётом
резервных машин), примерно 40-48 палубных боевых и транспортно-боевых
вертолётов для первой пары кораблей. Если вторая пара кораблей также
будет построена, то авиация ВМФ в общем счёте пополнится почти сотней
новых палубных вертолётов. Собственные вертолёты, как и современные ДВК,
необходимы, прежде всего, морской пехоте. Без этого невозможно
обеспечение морской высадки десанта, в том числе загоризонтной, о чём
говорил, в частности, начальник береговых войск Тихоокеанского флота
генерал-майор Сергей Пушкин[7] .
Это требует, в том числе, создания полноценной «мобильной триады» для
крупных десантных кораблей, которая должна включать в себя ДВК,
вертолёты и плавающую бронетехнику.
В-третьих, не стоит забывать, что при минимальных
изменениях в проекте «Мистраля», эти корабли, неся на борту достаточный
запас противолодочного вооружения и с авиагруппой состоящей из 8-16
противолодочных вертолётов, способны стать ядром мощного
противолодочного соединения. Об этом упоминал, в частности, бывший
главком ВМФ адмирал Владимир Высоцкий[8] .
Увеличение числа лётчиков палубной авиации, пускай на этом этапе
состоящих из пилотов вертолётов, может стать важным условием усиления
авиации флота и и морской пехоты, пополнения офицерского состава ВМФ
молодыми квалифицированными морскими лётчиками. Без этого невозможно
проведение воздушно-морских операций флота и морской пехоты. Более того,
если Россия планирует в будущем начать строительство нового авианосца,
то наличие четырёх крупных вертолётонесцев, и значительного числа
лётчиков палубной авиации, позволит облегчить подготовку новых пилотов
палубных самолётов. Дополнительно увеличить количество подготовленных
пилотов может практика ротации эскадрилий между УДК и береговыми базами,
если флот получит достаточное число корабельных вертолетов.
Базирование и применение
Среди приоритетов в реализации проекта «Мистраля» для России должно
стоять, прежде всего, создание адекватной портовой и иной инфраструктуры
для базирования УДК. К счастью, есть определённые надежды, что
инфраструктура будет создана[9] ,
и «Мистрали» не постигнет судьба многих других крупных надводных
кораблей ВМФ СССР и России, которые, в отсутствие соответствующих
причалов, попросту выбили моторесурс на внешних рейдах.
При этом уже сейчас следует понимать, где будет базироваться вторая пара
УДК в том случае, если она будет приобретена. Одним из наиболее
разумных вариантов представляется передача кораблей Черноморскому флоту
(ЧФ), что также потребует создания соответствующей инфраструктуры, но
облегчит использование УДК в Чёрном и Средиземном морях, Индийском и
Атлантическом океанах. Если на ЧФ будет отправлен лишь один корабль, то
ещё один, как и первую пару, следует передать Тихоокеанскому флоту
(ТОФ).
Доводы о том, что ВМФ России не нужны УДК, что для них нет задач, а в
случае войны они будут обречены на быстрое уничтожение, не выдерживают
критики. Во всех возможных сценариях, кроме столкновения с ВМС США,
«Мистраль» имеет, при наличии достаточного эскорта, высокие шансы
пережить столкновение с противником. Но вероятность крупномасштабной
войны с США/НАТО, Китаем или Японией представляется ничтожно низкой.
Наиболее вероятными являются локальные вооружённые конфликты и войны
низкой интенсивности, подобные операции в Ливии в 2011 г., когда
действия «Мистраля» получили весьма высокую оценку, в том числе со
стороны американских экспертов[10] .
Особенно отмечался большой потенциал «Мистраля» в качестве корабля
управления, а также для проведения ударных операций силами палубных
вертолётов, в том числе ночью[11] ,
с поддержкой фрегата. Положительные отзывы «Мистраль» получил и по
результатам крупнейших за последнее десятилетие международных десантных
учений ВМС и Корпуса морской пехоты США Bold Alligator 12.
Помимо высадки морского десанта, нанесения ударов по береговым целям и
борьбы с подводными лодками силами авиагруппы, а также выполнения
функций командного корабля, «Мистрали» могут выполнять целый ряд других
функций в мирное время. В частности, они могут использоваться для
проведения крупных операций по оказанию гуманитарной помощи и/или
эвакуации граждан России и дружественных государств из районов
вооружённых конфликтов и стихийных бедствий. Никакой другой из
существующих или строящихся отечественных кораблей эффективно справиться
с этими задачами не сможет. «Мистрали» смогут обеспечивать демонстрацию
флага и решать задачи военно-морской дипломатии.
Оставаясь военным кораблём, «Мистраль» может стать эффективным
инструментом «мягкой силы» в арсенале российской внешней политики.
Решить эти задачи атомными подлодками или ракетными крейсерами не
представляется возможным. Ударные надводные и подводные корабли являются
неотъемлемым элементом «жёсткой мощи», но для улучшения имиджа России
на мировой арене, развития партнёрских отношений с другими государствами
и обеспечения международной безопасности России, если она хочет
сохранить статус великой державы, необходим более широкий выбор
внешнеполитических инструментов. Не стоит забывать, что сделка по
«Мистралю» является важным шагом в развитии российско-французских
отношений в целом и военно-технического сотрудничества с Францией в
частности.
Ещё одним доводом противников «Мистраля» является то, что ДВКД/УДК
флоту нужны, но французский корабль – далеко не лучший вариант. Это по
большей степени справедливое утверждение также сложно воспринимать
всерьёз. Вполне вероятно, что российский флот с большей охотой бы
получил испанский «Хуан Карлос I» или новый американский УДК, а
некоторые наблюдатели даже упоминают итальянский «Кавур». Ещё лучше было
бы приобрести их вместе с истребителями-бомбардировщиками пятого
поколения укороченного взлёта и вертикальной посадки F-35B. Но даже
забыв про стоимость итальянского и американского кораблей (стоимость
«Хуана Карлоса I» сопоставима со стоимостью «Мистраля») и F-35B, стоит
помнить, что подобная сделка является абсолютно нереальной с
политической точки зрения. Единственной альтернативной «Мистраля» для
России мог быть меньший по размерам корейский «Докдо», проект которого
столкнулся с серьёзными проблемами[12] .
Более того, Корея не имеет собственных крупных ДВК, а приобретение
американских LCAC не является реалистичным и рациональным вариантом.
На основе указанных выше факторов можно сделать вывод о
несостоятельности целого ряда доводов критиков приобретения «Мистралей»
для ВМФ РФ. Остаётся надеяться, что покупка «Мистралей» станет
комплексной программой стратегического для промышленности и флота
значения, а не банальным приобретением кораблей как таковых. Достаточно
разумным представляется, что решение о приобретении второй пары УДК было
отложено до момента получения первоначального опыта эксплуатации первой
пары. Вместе с тем, отказываться от опциона на вторую пару следует
только в самом крайнем случае – если корабли категорически не устроят
военных, или если промышленность к концу 2010-х гг. окажется способна
создать самостоятельный проект УДК и ДВК на основе первых «Мистралей» и
L-Cat. Оба этих варианта представляются крайне маловероятными. Таким
образом, как и говорил гендиректор Рособоронэкспорта Анатолий Исайкин[13] , никаких причин отказываться от второй пары УДК не видно.
________________________________________________
1. В отечественной практике, даже в документах
Объединённой судостроительной корпорации, данные корабли обычно
называются ДВКД, что не совсем корректно. Правильнее классифицировать
«Мистрали» как универсальные десантные корабли (УДК). Главные отличия
УДК от ДВКД – увеличенные авианосные возможности и сплошная лётная
палуба. Тем не менее, как это часто бывает с классификацией кораблей,
чёткого, однозначного и признанного всеми определения ДВКД и УДК не
существует. В данной заметке мы будем использовать в отношении
«Мистраля» термин УДК, как более корректный. ↑
2. Заявлено о перспективах развития Военно-морского флота — «Взгляд». ↑
3. DCNS continues BPC design modifications for Russia — dcnsgroup.com ↑
4. Smaller Russian Crews Face Intense Training To Run Mistral Ships: French Officer — Defensenews ↑
5. Катера L-CAT для российских «Мистралей» — BMPD ↑
6. 6. План-график
размещения заказов на поставки товаров, выполнения работ, оказания
услуг для нужд Министерства обороны Российской Федерации по
государственному оборонному заказу на 2013 год в части открытых позиций (.pdf) ↑
7. На самых дальних берегах — «Красная Звезда» ↑
8. На строящихся для России «Мистралях» будет размещено только российское оружие — ИТАР-ТАСС ↑
9. ТОФ и «Спецстрой России» готовятся к принятию «Мистралей» — РИА Новости ↑
10. French Libya Lessons Learned: Better Targeting, Flexible ROEs, Limits to Armed UAVs — defense.aol.com ↑
11. French "Vampires” and US Air/Sea Battle — sldinfo.com ↑
12. Amphibious Warfare Ships. The Navantia achievements — infodefensa.com (.pdf) ↑
13. Анатолий Исайкин: «У нас нельзя купить оружие непонятно для кого» — «Ведомости» ↑
Источник: http://thewaran.net/blog/mistral/ |