Соглашение о постройке во Франции четырех (по схеме 2+2) универсальных десантных кораблей типа «Мистраль» для ВМФ России стало самым крупным и самым громким «импортным» контрактом Министерства обороны России. Контракт подвергается уничтожающей критике в российских СМИ, вместе с тем внятных объяснений о том, зачем эти корабли нужны флоту, очень мало. Не пытаясь заменить собой пресс-службы МО и ВМФ, редакция, тем не менее, постарается обосновать эту сделку.

© warsonline.info

Нужны ли России и её флоту универсальные десантные корабли (УДК)[1] типа «Мистраль»? Да, но только в том случае, если этот проект будет не простой покупкой нескольких кораблей, а реальным толчком к развитию отечественного судостроения, морской авиации, морской пехоты и флота.

Построим сами?
Часто звучат заявления о том, что «Мистрали» являются не более чем «гражданскими паромами», приспособленными к военным целям, и отечественная судостроительная промышленность может легко строить аналогичные корабли самостоятельно. Таким образом, полагают критики «Мистраля», вместо сделки с Францией следовало просто заказать разработку и строительство УДК российским предприятиям.

Опыт строительства «новейшего» российского большого десантного корабля (БДК) пр. 11711 «Иван Грен», которое ведётся с 2004 г. позволяет усомниться в столь оптимистичных заявлениях. Стоит отметить, что ПСЗ «Янтарь», где строится БДК, является одним из наиболее продуктивных отечественных судостроительных заводов. На нём успешно реализуется программа строительства фрегатов пр.11356 для индийского и российского флотов. Строительство же головного БДК пр.11711 затянулось почти на десятилетие. Напомним, что строительство первых двух «Мистралей» заняло все лишь около трёх лет, а сдача первых двух УДК для ВМФ России должна произойти в 2014-2015 г. Поводов сомневаться в способности французских предприятий построить УДК для ВМФ России в установленные сроки пока нет.

Министерство обороны и ВМФ неоднократно пересматривали проект «Ивана Грена». Финансирование строительства корабля шло с перебоями, а решение всё же достроить его принято скорее из нежелания потерять впустую те ресурсы, которые уже затрачены на проект, чем из реальной потребности военных в подобном корабле. Сама возможность отечественных проектно-конструкторских бюро разработать проект современного корабля класса, который никогда ранее в России не строился, а судостроительных предприятий осуществить его строительство вызывает серьёзные сомнения. Замначальника Главного штаба ВМФ контр-адмирал Василий Ляшок заявлял, что если бы Россия решила строить УДК самостоятельно, то флот получил бы корабли лишь спустя восемь лет после старта проекта [2] . При этом подобную оценку следует считать также достаточно оптимистичной. Одной из главных проблем стало бы согласование требований Минобороны и флота с конструкторами корабля. Скорее всего, на выходе был бы некий отретушированный вариант так и нереализованного «Ивана Таравы» увешанный ударным оружием. В случае с «Мистралями» удалось обойтись готовым французским проектом, в который были внесены сравнительно небольшие изменения и дополнения [3] .

Представим на секунду, что «Мистрали» действительно являются не более чем «гражданскими паромами» и сами по себе не содержат (что неверно) никаких полезных отечественному судостроению технологий. Даже в этом случае проект окажется весьма полезным для отечественной промышленности. Строительство современного корабля это не только сами технологии создания и проектирования корпуса и «начинки», в том числе крупноблочного строительства, с чем, как известно, у российского судостроения сохраняются определённые сложности. Создание современного корабля это ещё и технологии управления проектом и бизнес-процессами, налаживание системы взаимодействия с поставщиками и субподрядчиками, обеспечение логистики и т.д. Все эти направления в отечественном судостроении, несмотря на некоторые позитивные тенденции, которые стали заметны в последние годы в деятельности ОСК, пока что ещё развиты достаточно слабо. Проект «Мистралей» следует использовать, как ценную возможность получить эти технологии и обучить им, при содействии французской стороны, отечественных судостроителей. Немаловажным будет и обучение военных экипажей российских УДК, которое должно быть обеспечено в ходе реализации данного проекта [4] .

Не только корабли
Важнейшим положительным следствием закупки «Мистралей» станет мощный толчок развитию десантно-высадочных средств и палубной авиации.

Во-первых, вместе с «Мистралями» должны быть закуплены новейшие французские десантно-высадочные катера (ДВК) катамаранного типа L-Cat[5] с регулируемой по высоте грузовой палубой, которые сочетают высокую скорость, грузоподъёмность и маневренность. Планируется приобрести не менее двух ДВК на каждый «Мистраль». Данные ДВК не имеют отечественных аналогов, а очевидным свидетельством их высоких характеристик и универсальности является тот факт, что ВМС и Корпус морской пехоты США всерьёз рассматривают возможности закупки L-Cat для обновления существующего парка ДВК. Кроме того, скорейшее получение флотом УДК будет дополнительным стимулом для разработки новой боевой машины морской пехоты, которая уже идёт в рамках НИР Платформа-БММП[6] .

Во-вторых, учитывая, что авиагруппа каждого УДК типа «Мистраль» включает 16 вертолётов, флот должен получить (с учётом резервных машин), примерно 40-48 палубных боевых и транспортно-боевых вертолётов для первой пары кораблей. Если вторая пара кораблей также будет построена, то авиация ВМФ в общем счёте пополнится почти сотней новых палубных вертолётов. Собственные вертолёты, как и современные ДВК, необходимы, прежде всего, морской пехоте. Без этого невозможно обеспечение морской высадки десанта, в том числе загоризонтной, о чём говорил, в частности, начальник береговых войск Тихоокеанского флота генерал-майор Сергей Пушкин[7] . Это требует, в том числе, создания полноценной «мобильной триады» для крупных десантных кораблей, которая должна включать в себя ДВК, вертолёты и плавающую бронетехнику.

В-третьих, не стоит забывать, что при минимальных изменениях в проекте «Мистраля», эти корабли, неся на борту достаточный запас противолодочного вооружения и с авиагруппой состоящей из 8-16 противолодочных вертолётов, способны стать ядром мощного противолодочного соединения. Об этом упоминал, в частности, бывший главком ВМФ адмирал Владимир Высоцкий[8] .

Увеличение числа лётчиков палубной авиации, пускай на этом этапе состоящих из пилотов вертолётов, может стать важным условием усиления авиации флота и и морской пехоты, пополнения офицерского состава ВМФ молодыми квалифицированными морскими лётчиками. Без этого невозможно проведение воздушно-морских операций флота и морской пехоты. Более того, если Россия планирует в будущем начать строительство нового авианосца, то наличие четырёх крупных вертолётонесцев, и значительного числа лётчиков палубной авиации, позволит облегчить подготовку новых пилотов палубных самолётов. Дополнительно увеличить количество подготовленных пилотов может практика ротации эскадрилий между УДК и береговыми базами, если флот получит достаточное число корабельных вертолетов.

Базирование и применение
Среди приоритетов в реализации проекта «Мистраля» для России должно стоять, прежде всего, создание адекватной портовой и иной инфраструктуры для базирования УДК. К счастью, есть определённые надежды, что инфраструктура будет создана[9] , и «Мистрали» не постигнет судьба многих других крупных надводных кораблей ВМФ СССР и России, которые, в отсутствие соответствующих причалов, попросту выбили моторесурс на внешних рейдах.
При этом уже сейчас следует понимать, где будет базироваться вторая пара УДК в том случае, если она будет приобретена. Одним из наиболее разумных вариантов представляется передача кораблей Черноморскому флоту (ЧФ), что также потребует создания соответствующей инфраструктуры, но облегчит использование УДК в Чёрном и Средиземном морях, Индийском и Атлантическом океанах. Если на ЧФ будет отправлен лишь один корабль, то ещё один, как и первую пару, следует передать Тихоокеанскому флоту (ТОФ).

Доводы о том, что ВМФ России не нужны УДК, что для них нет задач, а в случае войны они будут обречены на быстрое уничтожение, не выдерживают критики. Во всех возможных сценариях, кроме столкновения с ВМС США, «Мистраль» имеет, при наличии достаточного эскорта, высокие шансы пережить столкновение с противником. Но вероятность крупномасштабной войны с США/НАТО, Китаем или Японией представляется ничтожно низкой. Наиболее вероятными являются локальные вооружённые конфликты и войны низкой интенсивности, подобные операции в Ливии в 2011 г., когда действия «Мистраля» получили весьма высокую оценку, в том числе со стороны американских экспертов[10] . Особенно отмечался большой потенциал «Мистраля» в качестве корабля управления, а также для проведения ударных операций силами палубных вертолётов, в том числе ночью[11] , с поддержкой фрегата. Положительные отзывы «Мистраль» получил и по результатам крупнейших за последнее десятилетие международных десантных учений ВМС и Корпуса морской пехоты США Bold Alligator 12.

Помимо высадки морского десанта, нанесения ударов по береговым целям и борьбы с подводными лодками силами авиагруппы, а также выполнения функций командного корабля, «Мистрали» могут выполнять целый ряд других функций в мирное время. В частности, они могут использоваться для проведения крупных операций по оказанию гуманитарной помощи и/или эвакуации граждан России и дружественных государств из районов вооружённых конфликтов и стихийных бедствий. Никакой другой из существующих или строящихся отечественных кораблей эффективно справиться с этими задачами не сможет. «Мистрали» смогут обеспечивать демонстрацию флага и решать задачи военно-морской дипломатии.

Оставаясь военным кораблём, «Мистраль» может стать эффективным инструментом «мягкой силы» в арсенале российской внешней политики. Решить эти задачи атомными подлодками или ракетными крейсерами не представляется возможным. Ударные надводные и подводные корабли являются неотъемлемым элементом «жёсткой мощи», но для улучшения имиджа России на мировой арене, развития партнёрских отношений с другими государствами и обеспечения международной безопасности России, если она хочет сохранить статус великой державы, необходим более широкий выбор внешнеполитических инструментов. Не стоит забывать, что сделка по «Мистралю» является важным шагом в развитии российско-французских отношений в целом и военно-технического сотрудничества с Францией в частности.

Ещё одним доводом противников «Мистраля» является то, что ДВКД/УДК флоту нужны, но французский корабль – далеко не лучший вариант. Это по большей степени справедливое утверждение также сложно воспринимать всерьёз. Вполне вероятно, что российский флот с большей охотой бы получил испанский «Хуан Карлос I» или новый американский УДК, а некоторые наблюдатели даже упоминают итальянский «Кавур». Ещё лучше было бы приобрести их вместе с истребителями-бомбардировщиками пятого поколения укороченного взлёта и вертикальной посадки F-35B. Но даже забыв про стоимость итальянского и американского кораблей (стоимость «Хуана Карлоса I» сопоставима со стоимостью «Мистраля») и F-35B, стоит помнить, что подобная сделка является абсолютно нереальной с политической точки зрения. Единственной альтернативной «Мистраля» для России мог быть меньший по размерам корейский «Докдо», проект которого столкнулся с серьёзными проблемами[12] . Более того, Корея не имеет собственных крупных ДВК, а приобретение американских LCAC не является реалистичным и рациональным вариантом.

На основе указанных выше факторов можно сделать вывод о несостоятельности целого ряда доводов критиков приобретения «Мистралей» для ВМФ РФ. Остаётся надеяться, что покупка «Мистралей» станет комплексной программой стратегического для промышленности и флота значения, а не банальным приобретением кораблей как таковых. Достаточно разумным представляется, что решение о приобретении второй пары УДК было отложено до момента получения первоначального опыта эксплуатации первой пары. Вместе с тем, отказываться от опциона на вторую пару следует только в самом крайнем случае – если корабли категорически не устроят военных, или если промышленность к концу 2010-х гг. окажется способна создать самостоятельный проект УДК и ДВК на основе первых «Мистралей» и L-Cat. Оба этих варианта представляются крайне маловероятными. Таким образом, как и говорил гендиректор Рособоронэкспорта Анатолий Исайкин[13] , никаких причин отказываться от второй пары УДК не видно.

________________________________________________

1. В отечественной практике, даже в документах Объединённой судостроительной корпорации, данные корабли обычно называются ДВКД, что не совсем корректно. Правильнее классифицировать «Мистрали» как универсальные десантные корабли (УДК). Главные отличия УДК от ДВКД – увеличенные авианосные возможности и сплошная лётная палуба. Тем не менее, как это часто бывает с классификацией кораблей, чёткого, однозначного и признанного всеми определения ДВКД и УДК не существует. В данной заметке мы будем использовать в отношении «Мистраля» термин УДК, как более корректный. ↑

2. Заявлено о перспективах развития Военно-морского флота — «Взгляд». ↑

3. DCNS continues BPC design modifications for Russia — dcnsgroup.com ↑

4. Smaller Russian Crews Face Intense Training To Run Mistral Ships: French Officer — Defensenews ↑

5. Катера L-CAT для российских «Мистралей» — BMPD ↑

6. 6. План-график размещения заказов на поставки товаров, выполнения работ, оказания услуг для нужд Министерства обороны Российской Федерации по государственному оборонному заказу на 2013 год в части открытых позиций (.pdf) ↑

7. На самых дальних берегах — «Красная Звезда» ↑

8. На строящихся для России «Мистралях» будет размещено только российское оружие — ИТАР-ТАСС ↑

9. ТОФ и «Спецстрой России» готовятся к принятию «Мистралей» — РИА Новости ↑

10. French Libya Lessons Learned: Better Targeting, Flexible ROEs, Limits to Armed UAVs — defense.aol.com ↑

11. French "Vampires” and US Air/Sea Battle — sldinfo.com ↑

12. Amphibious Warfare Ships. The Navantia achievements — infodefensa.com (.pdf) ↑

13. Анатолий Исайкин: «У нас нельзя купить оружие непонятно для кого» — «Ведомости» ↑